Трудно понять феномен «Барсы», если рассматривать его вне контекста отношений Каталонии и остальной Испании. Большая часть истории Каталонии это история унижений и разочарований. Все попытки каталонцев превратиться в региональную силу постоянно подавлялись центральной властью из Мадрида, которая всегда стремилась растоптать эти ростки независимости. По сути потенциал, который имела Барселона, так и не был реализован – она не стала одной из величайших столиц Средиземноморья. И только образование группой швейцарцев и англичан Футбольного Клуба «Барселона» на заре 20-го века дало народу ориентир, стало предметом всеобщей гордости, и случилось это как раз в тот момент, когда имперская Испания переживала утрату Кубы и Филиппин. «Барса» предложила людям перспективу реванша, установила новые рубежи, взяв курс на Европу, откуда футбол и пришел в Испанию.
Клуб черпал свое вдохновение в безрадостном прошлом, давая обиженному региону такое важное чувство уверенности в себе. Когда бы «Мадрид» ни пытался навязывать себя, «Барса» всегда давала людям укрытие, служила им прибежищем, словно была средневековым замком, готовым всегда предложить защиту окружающим деревням, которые разоряет противник. Идентичность «Барсы» выковывалась в годы гонений и преследований, ее опорой в спорте стало одержимое желание доказать свою конкурентоспособность «Мадриду» на его полях, победив его или просто не дав ему победить. История противостояний «Барсы» и «Реала» полна острых граней, взлетов и падений человеческой морали. Это снова и снова создаваемая история на уровне мифологии, противоборство полубогов, до краев наполненное преувеличениями и пропагандой, история со своими символами, героями и злодеями, со своими ангелами и бесами. Первым мучеником «Барсы» стал ее президент Хосеп Саньоль, казненный солдатами Франко на заре Гражданской войны на одной из горных дорог около Мадрида. Эта смерть была предсказана. Ведь еще раньше, в 1920-х, в период правления диктатора генерала Примо де Риверы «Барсе» было запрещено играть в течение 6 месяцев после того, как ее болельщики освистали гимн Испании. Репрессии стали более акцентированными во времена Франко. Пока «Реал Мадрид» превращался в глазах каталонцев в символ диктатуры и насильственного объединения Испании, «Барса» трансформировалась в больше, чем клуб, в мир, в котором каталонцы, грубо говоря, могли почувствовать себя каталонцами, гордо нести свое имя.
Определить то, чем стала «Барса» после смерти Франко, довольно сложно, ибо миф пережил действительность, его создавшую. С восстановлением демократии, Каталония получила большую автономию, чем Северная Ирландия, Шотландия, Корсика и юг Италии, в то время как правящая в «Барсе» хунта получила в свое распоряжение такую власть и финансовые ресурсы, о которых многие европейские парламенты могли только мечтать. С 1996-го года, когда было принято правило Босмана [закон, действующий в странах ЕС, разрешающий игрокам, у которых истёк срок контракта с клубом, перейти в другой клуб без денежной компенсации – прим.пер., см. wikipedia.org], открывшее европейский трансферный рынок, игровые успехи «Реала» и «Барселоны» стали определяться уже не каталонцами и испанцами, а бразильцами, голландцами, немцами и французами и, все же, немного испанцами и каталонцами. Несмотря на это, противостояние двух клубов продолжает оставаться таким же страстным и упорным, каким было всегда, а футболисты здесь словно бы актеры в пьесе, впервые поставленной много лет назад и всё никак не сходящей с театральных подмостков. Если говорить прямо, это противостояние двух команд обеспечивает газетам тиражи, телевидению прибыли, спонсорам рекламу, заполняет стадионы. На «Камп Ноу» каталонцы бесконечно выражают своё коллективное самосознание, одновременно забывая и чтя свою историю, противопоставляя современному миру, лишенному идеологии, свои сплоченность и веру.
Английские глаза часто моргают при виде заполненного «Камп Ноу», этого пятиярусного, спускающегося террасами гиганта, сияющего под вечерним небом. Стадион глубоко сидит в земле, его газон специально возвышен так, чтобы придать игре ощущение спектакля. В раздевалке игроки готовятся к последнему путешествию: проходят по небольшому проходу, увешанному картинами современных каталонских художников и оказываются в тоннеле, ведущим на поле и разделяющему две команды железными перилами. Справа, в стене тоннеля, в углублении, расположена часовня. Тридцатьчетыре ступени вниз кажутся бесконечной дорогой, а ведь за ними еще восемь ступеней наверх... Игроки восходят из катакомб стадиона, чтобы выйти на гладиаторское сражение под рёв многотысячной толпы, заполнившей Колизей.
До финального свистка остаются минуты, но глаза болельщиков «Барсы» всё еще следят за событиями на экране, где славные эпизоды и демонстрация былых побед порождают ощущение несокрушимости перед лицом врага. Англичане, разбросанные по трибунам маленькими группками и парами, следят за волнением этого людского моря, за массой разноязыкого народа, вращающегося в вихре вокруг них, вихря, не признающего несогласия или иного мнения, вихря, выбрасывающего сотню с лишком фанов «Реала» на самый дальний ярус чаши, где их будут высмеивать, вихря, превращающего забредшего туриста в восхищенного поклонника вселенского Клуба. Нейтралитету здесь не место, но пристрастность толпы здесь ошеломляет, ее фанатизм вызывает тревогу.
Неприятие фанами одной команды других перед началом матча принимает разные формы. Сегодня днем игрокам «Реала» пришлось временно покинуть отель, в котором они располагались после сообщения об угрозе террористической атаки со стороны ETA. Чуть позже их автобус закидали камнями на пути на стадион. В 8 вечера футболисты «Реала» появляются на газоне «Камп Ноу» первыми и встречает их беспрерывная какофония, состоящая из «бууу», презрительного свиста и ругани, такая атмосфера сразу ломает слабых духом. И только такой прожженный ветеран Класико как Фернандо Йерро позволяет себе поднять руку для приветствия публики, чем вызывает новый бурный всплеск негодования и оскорблений в адрес своей команды. Остальные игроки кажутся растерянными, механически пинают мяч, стараясь избегать взгляда толпы, словно христиане, приведенные римлянами на расправу. Но это всего лишь слабые толчки перед разрушительным землетрясением, легкий дымок над вершиной вулкана перед его извержением, которое случается, как только сине-гранатовые цвета футболистов «Барсы» выливаются на поле. По всему стадиону публика встает со своих мест, создавая приливную волну, распевая клубный гимн, размахивая флагами и складывая мозаики, взрывая шашки. Несколько секунд стадион выражает свою преданность команде, покрываясь дождем бумажных лент и сине-гранатовых шариков, будто только что на Землю спустились дружественные марсиане, гости из далекого космоса.
Рёв «Камп Ноу» будто исходит из центра Земли, прибавляя в децибелах по мере своего распространения по стадиону. Несколькими часами ранее члены Клуба зафиксировали свои симпатии, проголосовав на вотуме недоверия. Явка сосьос составила 44%, итоги голосования распределились так: 25 000 голосов в свою поддержку получил Нуньес, около 14 000 – Голубой Слон. Такой исход говорит о том, что действующий президент теряет свою популярность, а репутация Голубого Слона укрепляется. Но сейчас пришла пора отставить в сторону внутренние распри и объединиться перед лицом общего врага. Толпа, обуянная фанатизмом, кажется, забыла о своих демократических мандатах, теперь ее поведение укладывается только в грубые рамки корпоративного сопричастия. Каждое действие игроков «Реала» сопровождается недовольным гулом и градом оскорблений, а бразильский фуллбэк «бланкос» Роберто Карлос получает еще и порцию расистких улюлюканий и обезьяньих подражаний в свой адрес.
Где-то в толпе сидят два 20-летних англичанина: Марк из Уотфорда и Гэвин из Фулхэма. Их шокировать невозможно, но легко можно удивить. Марк говорит: «Отличная атмосфера, море страсти». «Я никогда так в жизни не ссал, это как тот пятизвездочный отель», - говорит Гэвин, который только освободился от выпитого в Tapa Tapa пива. Этот матч смотрит по всему миру более 200 миллионов человек, а эти англичане смогли проникнуть внутрь, почувствовать, понюхать, каково это – оказаться в стотысячной толпе фанов «Барсы», беспрекословно поддерживающих свою команду. В этот момент тебе кажется, что мир может создаться и рухнуть за эти 90 минут, на протяжении которых будут играть друг с другом 22 игрока, чья суммарная стоимость превышает 220 миллионов фунтов (и это если считать только клаусулы футболистов), что ничего не существует за пределами стадиона и ничто не имеет значения, кроме этого невероятного всеобщего оргазма людской толпы.
Сама игра это много синяков и ушибов сталкивающихся талантов, периодические забеги к воротам и эпизодические всплески блестящей игры и ошибки, ошибки, огромное их количество, что тем не менее, ни разу не позволяет игре скатиться в пучину посредственности. Шесть минут после стартового свиста и барселонская скаковая лошадь Луис Энрике (главная «политическая» фигура матча, поскольку раньше выступал за «Реал») прорывается из глубины полузащиты, обыгрывает двух оппонентов и, не дожидаясь подхода третьего, выкладывает безупречный пас для Луиша Фигу. Удар португальского форварда оставляет не у дел немецкого голкипера «Реала» Илльгнера, но штанга выручает гостей. Две минуты спустя настал черед Роберто Карлоса потрепать нервы каталонской обороне: фирменный удар бразильца со штрафного голланский кипер «Барсы» Хесп отражает лишь кончиками пальцев, переводя мяч на угловой. Поворотным моментом в матче, превратившем равную игру в легкую победу каталонцев, становится эпизод с удалением Йерро на 51-й минуте.
В истории противостояния «Барсы» и «Реала» у арбитра всегда была ключевая роль, и заключалась она не столько в невозмутимости, сколько в умении справиться с предвзятостью, ну или сделать вид. Пристрастность и коррупция в судейском корпусе во времена Франко стали проклятиями барселонской клубной истории. Удаление Йерро случилось в матче, где каждый фол и грубое действие со стороны игроков «Реала» вызывали дикий рёв негодования с трибун «Камп Ноу», тогда как аналогичные моменты с участием игроков «Барселоны» встречаются молчанием или аплодисментами. Несколько фолов в исполнении игроков «Барсы» выглядели не хуже проступка Йерро, а то и хлеще, но удалений не было. После матча президент «Реала» Лоренсо Санс цинично объявит арбитра матча, астурийца Селино Гарсия Редондо, «лучшим игроком матча», чьи действия стали определяющими в победе каталонского клуба. Дескать, не справившись с давлением публики, арбитр принял сторону хозяев – вполне удобная отговорка, особенно, если твоя команда провалила матч тактически.
Не в силах перестроить защитные линии после потери Йерро, «Реал Мадрид» теряет компактность и «плывет» под натиском воодушевленной «Барселоны». 69 минута увенчалась зрячим прострелом Ривалдо с левого фланга и изящным касанием Сонни Андерсона. Еще через 20 минут Фигу накрутил Роберто Карлоса и чумовым ударом с левой забил второй гол. А за минуту до конца основного времени после серии финтов капитанствующий Фигу пасует на Ривалдо, и тот опять простреливает в центр (на этот раз на Джиованни), разрывая защиту «Реала» на тряпки. Празднуя третий гол, Джиованни на эмоциях срывает с себя футболку и получает «желтую» от Гарсии Редондо, но это абсолютно никого не волнует. Дело сделано и сделано эффектно: публика чувствует это.
Вид бурлящего стадиона завораживает англичан. Стадион кипит и бушует, выпуская сигарный дым как свидетельство состоявшегося жертвоприношения. С трибун поток людей двинется в город, в их город, в их анклав. Дух политичесткого противостояния стирается единством тысяч людей, единством, в котором нет места насилию.
Мы покидаем стадион одними из последних. Дорога в отель по пустынному бульвару имени Папы Иоанна ХХIII возбуждает Марка и Гэвина еще сильнее. После матча вдоль всего бульвара в оцепление выстраиваются проститутки в коротких юбках, готовые отдать честь, как часовые. «Твою мать, если бы я только знал язык…», - восклицает Гэвин. Позже, глубокой ночью Дагу грезится Газза в футболке «Барсы».
Продолжение следует...